![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
fima_psuchopadt- Если бы ты знал слова, то смог бы подпевать, - сказала Катя своему мужу Энцо по-итальянски.
То, что вечером рабочего дня в ресторане "Рюмочная №1" есть живой звук, для нас было сюрпризом. Но он был. Громким. И аутентичным тягостному репертуару.
Два гитариста с подпитыми лицами, один из которых периодически пел сам, и певица. В образе женщины тяжелой судьбы. Который ей давался удивительно легко. У гитаристов же образа были покрасневшими и размытыми.
Ресторан этот нашим итальянским друзьям очень нравился. Из всех, где они бывали в Питере и Москве, вспоминался только этот. Потому вчера вечером мы шли в него осмысленно.
Заказали. Нам принесли что-то из закусок. Мы налили по рюмке и выпили. Потом Энцо долго смотрел в угол зала, откуда фальшиво орали про надежду и компас земной, и спросил:
- Почему русские песни все такие грустные?!
- Потому, что Россия открывается грустным, Энцо, - ответил я, - а все русские - это грустные итальянцы. Что же касается популярных песен, то у нас они либо из фильмов, либо грустные. Есть еще большой пласт уголовной музыки. Про мамину любовь, рискового пацана, успех и то, что девушка предала. Песни мафии.
Катя перевела и Энцо закивал головой.
- Canzoni della mafia. Ho sentito. Michael Krug. Canzone molto russo.
- В ресторане в Москве вдруг Круг заиграл, - уточнила Катя, - и он сразу говорит, что вот песня русская очень и ему нравится.
Несколько нажатий кнопок на телефоне и я отправляю ребятам в Viber ссылку.
- Это альбом с лучшими 50 песнями Круга, Энцо. Любую душу порвет.
Выпили еще по рюмке и понаблюдали за уголовного вида пожилыми мужчинами, выпивающими качественно за соседнем столиком. Они уже обнимались и подпевали очередному шедевру из угла. В то время как дамы их, в вечерних платьях с открытыми плечами, сидели по другую сторону стола. Напротив каждого из них, словно в метро. Только с бокалами шампанского в руках и телефонами. Иногда они обменивались взглядами, смеялись и поворачивали друг к другу свои экраны.
- Для того, чтобы подпевать, слов в русских песнях знать не надо, - сказал я Энцо.
Катя перевела и было видно, что он заинтригован.
- Достаточно качаться из стороны в сторону с грустным лицом, - закончил я.
Энцо подумал, что это шутка и засмеялся. Но из угла завыли "Черный ворон". За соседним столом заколыхалась шеренга. Энцо посмотрел на меня и кивнул.
- E 'vero.
То, что вечером рабочего дня в ресторане "Рюмочная №1" есть живой звук, для нас было сюрпризом. Но он был. Громким. И аутентичным тягостному репертуару.
Два гитариста с подпитыми лицами, один из которых периодически пел сам, и певица. В образе женщины тяжелой судьбы. Который ей давался удивительно легко. У гитаристов же образа были покрасневшими и размытыми.
Ресторан этот нашим итальянским друзьям очень нравился. Из всех, где они бывали в Питере и Москве, вспоминался только этот. Потому вчера вечером мы шли в него осмысленно.
Заказали. Нам принесли что-то из закусок. Мы налили по рюмке и выпили. Потом Энцо долго смотрел в угол зала, откуда фальшиво орали про надежду и компас земной, и спросил:
- Почему русские песни все такие грустные?!
- Потому, что Россия открывается грустным, Энцо, - ответил я, - а все русские - это грустные итальянцы. Что же касается популярных песен, то у нас они либо из фильмов, либо грустные. Есть еще большой пласт уголовной музыки. Про мамину любовь, рискового пацана, успех и то, что девушка предала. Песни мафии.
Катя перевела и Энцо закивал головой.
- Canzoni della mafia. Ho sentito. Michael Krug. Canzone molto russo.
- В ресторане в Москве вдруг Круг заиграл, - уточнила Катя, - и он сразу говорит, что вот песня русская очень и ему нравится.
Несколько нажатий кнопок на телефоне и я отправляю ребятам в Viber ссылку.
- Это альбом с лучшими 50 песнями Круга, Энцо. Любую душу порвет.
Выпили еще по рюмке и понаблюдали за уголовного вида пожилыми мужчинами, выпивающими качественно за соседнем столиком. Они уже обнимались и подпевали очередному шедевру из угла. В то время как дамы их, в вечерних платьях с открытыми плечами, сидели по другую сторону стола. Напротив каждого из них, словно в метро. Только с бокалами шампанского в руках и телефонами. Иногда они обменивались взглядами, смеялись и поворачивали друг к другу свои экраны.
- Для того, чтобы подпевать, слов в русских песнях знать не надо, - сказал я Энцо.
Катя перевела и было видно, что он заинтригован.
- Достаточно качаться из стороны в сторону с грустным лицом, - закончил я.
Энцо подумал, что это шутка и засмеялся. Но из угла завыли "Черный ворон". За соседним столом заколыхалась шеренга. Энцо посмотрел на меня и кивнул.
- E 'vero.
